Вернуться назад

Смогу ли я вернуться в прошлое? Сейчас, когда я нахожусь на единственном клочке суши посреди бушующего хаоса, и меня пытается убить гигантская змея, когда я остался, наверное, последним человеком, когда надежды почти нет Смогу я или нет?
А ведь когда-то у меня получилось. Но тогда и условия были несколько лучше, да и причина, мягко говоря, не столь значимая, как сейчас. Да вернуть девушку — это не то же самое, что спасти мир.
Змей опять ударил по тому полуразрушенному зданию, где я прятался. Я в миг прикрыл голову руками, чтобы меня ненароком не убили падающие камни. Змей раздосадовано зашипел. Он чувствовал меня, так же как и я его. Он знал, что я жив и что пытаюсь найти спасение для мира.
У меня оставалось всего 10 патронов. Слишком мало, чтобы убить Змея (да если подумать, зачем его уничтожать — это не поможет изгнать хаос), но более чем достаточно, чтобы убить себя.
Однако мысль о самоубийстве не надолго осела в моей голове. Если я вернусь, если я смогу сосредоточиться и вернуться назад, то, что мне надо делать? Как изменить прошлое, чтобы не допустить такого настоящего? Достаточно ли изменить только свою жизнь? Или следует кардинально повернуть ход всей истории?
Я выпрямился в полный рост. Змей, я чувствовал, уплыл охотиться, поэтому время спокойствия у меня есть. Сосредоточившись, я вытянул вперед правую руку. Достаточно только проникнуть в полотно времени, а там, ухватившись за любую нить, я ненадолго вырвусь отсюда.
Золотистое сияние окутало мою руку. Кисть казалась невесомой, легкой как перо. Я прикрыл глаза. Говорят, нельзя смотреть на Время, так можно сойти с ума.
Схватившись за тонкую нить временной реалии, я подтянулся. Пространство времени полностью накрыло меня. Оно запомнило, откуда я пришел и обязательно вернет меня в тот же самый день и час.
Я задумался: к кому мне идти в первую очередь? Кто, зная о моем даре путешествовать сквозь время, поверит мне и изменит свою жизнь? К сожалению, таких людей мало: мой лучший друг Дима, бывшая девушка Барашек (конечно, я не забыл ее имени, только по прежнему называю ее именно так) и профессор Вельгенберг, который узнал о моих способностях еще раньше меня самого.
Начнем, пожалуй, с Димы. С ним мне будет проще всего разговаривать. Я подозвал к себе нить жизни Димы и слегка коснулся ее. Перед моими глазами проскользнула вся жизнь моего друга от самого рождения до момента его гибели в хаосе. Я окунул свое сознание в реку его жизни. Надо было войти в так называемую Бухту Времени, которая у каждого человека своя. У Димы это была его холостяцкая квартирка.
Теперь надо было решить из какого периода жизни вызвать моего друга. Я подумал и специально выбрал время до его брака с Лизой, зная, что такой Дима согласится быстрее.
Судя по шуму воды, доносившемуся из ванной, он мылся. Я присел на диван, ожидая, пока он закончит плескаться. Спешить-то пока некуда.
Наконец Дима вышел из ванной. Загорелый с выгоревшими на солнце волосами он выглядел с повязанным вокруг бедер белым полотенцем как древнегреческий бог, столь же молодой и прекрасный.
— Кристоф? — он замер как вкопанный. — Опять ты со временем играешься?
— Нет, — холодно ответил я. — Сейчас, Дима, все более чем серьезно.
— Хочешь предупредить меня о гибели? — с иронией в голосе спросил он. Да, я уже несколько раз предотвращал катастрофы, в которых Дима должен был пострадать, и нисколько не сожалею об этом.
— Грядет конец света. Я видел его, я выжил. Я уверен, что можно все предотвратить. Для этого надо изменить историю.
— И ты предлагаешь сделать это мне? — Дима взял со стола чашку с остывшим кофе, в два глотка осушил ее. — Не уверен, что это сработает.
— Я попрошу не только тебя. Умоляю тебя, дружище, не проживи жизнь так, как должен.
— А как я должен? — в глазах Димы читалась уверенность; он сделает все, о чем я его прошу, я это знал.
— Вскоре ты встретишь очаровательную девушку, Лизу, женишься на ней. У вас родится сын. Еще ты получишь работу своей мечты, купишь себе яхту и собаку.
Дима призадумался: все, что я перечислил, относилось к тому, к чему он стремился всю сознательную жизнь. Не хотелось ему так просто отказываться от своих планов.
— Хорошо, — кивнул он минуту спустя. — Я верю тебе, Кристоф. Уж слишком часто ты мою шкуру спасал.
— До встречи в будущем, — сказал ему я напоследок и ушел обратно во временное пространство.
Следующей я решил навестить Барашка, потому я без лишних задержек очутился в ее Бухте времени — небольшой лавочке, где она всегда покупала себе фрукты. Моя бывшая возлюбленная была уже здесь. Она с невероятным спокойствием и наслаждением выбирала персики, внимательно осматривая каждый плод и складывая понравившиеся в бумажный пакет.
— Барашек, — негромко позвал ее я.
Вздрогнув от неожиданности, она обернулась:
— Кристоф, здравствуй. Давно мы здесь не встречались.
В ее голосе не было укора, лишь легкая ирония. Действительно, я часто вытаскивал ее в Бухту времени, когда пытался восстановить наши отношения.
— Мне нужна твоя помощь, Барашек. Точнее не мне — всему человечеству. Скоро хаос поглотит весь мир. Я хочу это предотвратить.
— Думаешь, ты сможешь? — ласково улыбнулась она. — Меня же вернуть ты не смог.
— Это все твое упрямство. Но поверь на сей раз все гораздо серьезней. Ты поможешь?
Барашек, наконец, закончила выбирать персики и, положив полный пакет возле кассы, обратила свое внимание на яблоки.
— А нужно ли это, Кристоф? Я могу сделать, как ты просишь. Могу, скажи только что. Но уверен ли ты, что не станет хуже?
— Жизнь одного человека влияет на все человечество, — я взял с прилавка крупное, идеально гладкое красное яблоко и протянул его Барашку. — Я уже был у Димы. И пойду еще к профессору.
Она приняла яблоко из моих рук. Я почувствовал тепло ее тоненьких пальчиков. Нет, больше я не любил ее. Я испытывал к Барашку странную смесь дружбы и уважения, может очень похожую на любовь, но не совсем. Однако ее прикосновения были мне по-прежнему приятны.
— Один человек не в силах изменить судьбы человечества. Даже ты, Кристоф, с твоими путешествиями во Времени, — в ее взгляде было много тоски. — Напрасно ты пришел ко мне.
— А может, я просто нашел повод, чтобы увидеть тебя еще раз? — спросил я, уже собираясь уходить.
Барашек лишь недоверчиво покачала головой.
Как жаль, что я не сумел сохранить ее доверия. Или может быть, просто не надо было так часто вмешиваться в наше в ней общее прошлое.
Оставив Барашка дальше выбирать фрукты, я вновь очутился в пространстве Времени. Остался последний, к кому я смогу обратиться — профессор Вельгенберг. А если и он не поверит мне, что тогда? Идти к кому-то еще? А может просто надеяться, что Дима сумеет все исправить? Нет, я должен, просто обязан уговорить профессора.
Как бы это не было забавно, но Бухта времени Вельгенберга представляла собой шумный ирландский паб, темный и накуренный. Профессор сидел возле барной стойки и лениво попивал пиво. Я подошел и сел на высокий табурет рядом с ним. Бармен сразу же поставил передо мной кружку темного пива. Вельгенберг поднял на меня свой усталый взгляд. В отличие от Димы и Барашка он не был удивлен, увидев меня здесь. Он словно ждал меня.
— Нашел я тебя на свое горе, — проворчал он. Его забавные очки в дешевой пластиковой оправе лежали рядом, галстук ослаблен.
— То с чем я пришел очень важно для всех нас.
— А! — равнодушно воскликнул Вельгенберг. — И кто погибнет на сей раз, герой?
— Все, — с вызовом сказал я. — Все человечество.
Профессор как-то неопределенно скривил губы и осушил кружку; бармен тут же поставил ему новую.
— Мир спасать вздумал, Кристоф? Тоже мне супермен нашелся! И что ты сможешь сделать? Предупредить президента, парламент, выдающихся ученых? Тебе же никто не поверит.
— Главное, чтобы вы поверили, — я был тверд, как сталь. — Очень важно, чтобы вы поверили. Измените свою жизнь и будущее изменится.
Вельгенберг зло фыркнул, опять пригубляя пиво.
— Я всегда верил тебе, Кристоф. Но может не стоит спасать этот мир? Может, стоит его уничтожить вместе с предательством, насилием, злобой, цинизмом?
— Но есть же еще и красота, любовь, дружба. Почему бы не спасти наш мир ради них? — гневно заявил я. К тому моменту мне уже порядком поднадоело нытье профессора.
Тут Вельгенберг впервые за нашу беседу посмотрел мне в глаза. Что-то суровое было в его взгляде, я даже поежился.
— Хватит уже строить из себя романтика, Кристоф! Мы оба знаем, что ты не такой. Человечеству не нужно твое деланное благородство. Ему наплевать. Наплевать!
Я покачал головой. Вельгенберг отвернулся. Не знаю, воспринял он мои слова или нет. К тому моменту мне уже было все равно. Если профессор хочет погубить мир, ради всего плохого, что в нем есть – его право, но и у меня есть право его спасти.
Прикрыв глаза, я вернулся в пространство времени. Мне было больше не к кому идти. Не все хорошо переносят первое путешествие в Бухту времени. Размышлять уже было некогда: мое настоящее, из которого я ушёл, уже тянуло меня обратно. Тянуло ненавязчиво, но твердо. Сопротивляться я не стал. Вот теперь я смогу увидеть результат своего путешествия.
Я очутился опять на каменном островке посреди хаоса. Первое мысль – ничего не получилось. Но я огляделся и понял, что-то изменилось. Хаос стал более спокойным, он походил на безмятежное море, не хватало только лазури, чтобы ощутить себя в раю. Да и змей исчез.
Зато я заметил сидящую неподалеку фигурку. Это был мужчина, одетый в военную форму. Он печально опустил голову, потому я не мог видеть его лица. На плече незнакомца висел автомат. Я на всякий случай проверил, лежит ли у меня в кобуре пистолет.
И тут он поднял голову. От неожиданности я отшатнулся назад.
— Дима? – я не сразу узнал своего друга. Лицо его было обезображено двумя уродливыми разводами, похожими на оплавленный воск.
— Здравствуй, Кристоф, — голос его был суров и сух. – Добро пожаловать в суровое настоящее.
Это говорил отнюдь не тот Дима, которого я знал чуть ли не с пеленок. Что-то в нем изменилось, существенно изменилось. Наверное, так же как и изменилось будущее благодаря моему вмешательству.
— Что произошло? – спросил я.
— Я сделал то, что ты попросил, — Дима поднялся на ноги, взял с земли автомат. – Зачем, зачем ты лишил меня счастья, Кристоф?
— О чем ты? – я опешил.
Дима горел от негодования. Я никогда не видел его таким.
— Ах да, — ехидно улыбнулся он. – Ты же ничего не знаешь, ты просто пришёл, все испортил, а потом вернулся в настоящее и посмотрел на результат. Ты, Кристоф, можешь возвращаться назад, в прошлое и менять его опять и опять. Ты не проживаешь его. Ты не помнишь своих радостей, своих горестей и печалей. А мы проживаем свои жизни раз за разом и мучаемся каждый из этих раз.
— Дима, я не понимаю, — я отступил еще на шаг.
— Конечно, не понимаешь, Кристоф, конечно нет, — мой друг зловеще улыбнулся. – Но я попытаюсь тебе объяснить. Ты сказал мне, что я буду счастлив с девушкой по имени Лиза. И я ее встретил. Мне она очень понравилась. Черт, я в нее даже влюбился. Но я помнил твои слова и отказался от нее. И Лиза подарила счастье другому, а я просто страдал. Страдал из-за тебя.
Дима нацелил на меня автомат.
— Дима, не делай этого, — я похолодел, осознавая, что он хочет менять убить. – Я же не знал, как получится. Я просто хотел избежать гибели всего человечества.
Мой друг зло усмехнулся. Мне не понравилась эта усмешка, очень не понравилась.
— Неужели ты мне не веришь, Дима? – в панике закричал я. – Сколько раз я спасал твою шкуру. Ты забыл об этом?
— Я помню, — кивнул он. – Но знаешь, Кристоф, иногда все-таки лучше умереть.
И Дима спустил курок. Несколько пуль вылетели из ствола. Мне казалось, что я видел, как они рассекали воздух. Единственное, что я мог сделать, так это сосредоточиться и, закрыв глаза, переместиться в пространство Времени.
Я могу все исправить, могу. Если Дима предпочитает умереть счастливым, что ж этого его выбор. Действительно может лучше так, чем видеть холодное равнодушие хаоса. Да, друг, я все исправлю.
Я нашёл ниточку его жизни, привычным движением притянул ее к себе и приготовился вынырнуть в Бухте Времени. Но не получилось. Я растерялся. Так ни разу не было. Ни разу. Я взялся за нить жизни Барашка. И опять ничего. Я просто парил посреди теплоты пространства времени.
Тут мне стало по-настоящему страшно. Я попробовал и Вельгенберга и других людей, но результат был прежним. Тогда я попытался расслабиться и вернуться обратно в тот миг, из которого я ушёл. Но время меня не отпустило.
Не разу я осознал то, что застрял. Страх тут же исчез, зато пришла растерянность, потом отчаяние.
Я умер, Дима все-таки меня убил, потому время меня больше не слушалось. Я решился открыть глаза. Даже если я и сойду с ума, то терять уже нечего. И я увидел свет, он был даже не белый, а сразу всех цветов радуги. Мне стало невероятно спокойно. Я даже улыбнулся.
Наконец-то, наконец-то я увидел Время. Я так долго мечтал увидеть его, узнать какое оно. И пускай для этого стоило умереть, я не стану жалеть, ведь я всегда возвращался назад лишь только для того, чтобы соприкоснуться с тем, что я любил по-настоящему – с вечным Временем.