Вечные и мимолетное

Фирма «Злотник и Ханако» была хорошо известна в узких кругах. Услугами ювелира Лиора Злотника и инженера Таро Ханако пользовались только самые обеспеченные и привелегированные люди Земли. Партнеры тщательно выбирали себе клиентов и могли без объяснения причин отказать даже тем, кто не привык слышать отказов. В последнее время Ханако и Злотник принимались только за ту работу, которая казалась им интересной.
Именно поэтому потомственному дворянину, члену палаты Лордов барону Дмитрию Паркеру пришлось приложить не мало усилий, чтобы просто договориться о встрече с Лиором и Таро. Когда ему позвонила секретарь и сообщила, что мистер Злотник и господин Ханако могут принять его завтра утром, Дмитрий отменил все свои дела и первым же рейсом помчался в Вену. Барон понимал, что у ювелира и инженера найдется масса поводов для отказа, но он был настроен решительно и уже придумал пламенную речь, которая неприменно должна была уговорить раборчивых партнеров взять его заказ.
Офис фирмы «Злотник и Ханако» находился в небольшом стринном здании когда-то известного аукционного дома Доротеума. По слухам партнеры получили помещение в этом доме в подарок от одного арабского шейха в знак благодарности за великолепно выполненный заказ.
Барон Паркер приехал на встречу на десять минут раньше назначенного. Таро и Лиора еще не было. Их секретарь любезно предложила ему кофе, но Дмитрий отказался.
Молодой человек как раз прогонял очередной раз про себя свою речь, когда в переговорную вошли Лиор Злотник и Таро Ханако. Партнеры были настольно непохожи, насколько это было вообще возможно. Лиор — высокий, статный, с крыпными чертами лица и пышными кудрявыми седыми волосами. Таро же казался по сравнению со своим партнером скорее карликом. Он весь был таким маленьким и худеньким. На голове у него красовалась знатная залысина, которая так и кричала о необычайном интеллекте своего хозяина.
— Господин Ханако, Мистер Злотник, — Дмитрий пожал им руки. — Рад с вами наконец встретиться.
— Добрый день, барон Паркер, — поздоровался Лиор. — Ваша настойчивость нас впечатлила. Мы захотели с вас выслушать.
— Надеюсь, мое предложение сможет вас заинтересовать, — восторженно сказал барон.
— Посмотрим, — дружелюбно улыбнулся Ханако.
Дмитрий открыл кейс и достал из него бархатную коробку для украшений, на крышке которой был изображен герб их семьи.
— Род Паркеров насчитывает более пяти сотен лет. В моей семье много традиций, которые мы нежно храним. Впрочем, одна традиция пришла в наши семью только вместе с моей матерью.
И тут Дмитрий открыл коробку. Ювелир Злотник невольно ахнул. На черном блестящем бархате лежала восхитительная парюра — колье, браслет, серьги и брошь с белыми и розовыми бриллиантами.
— Моя далекая прабабка сумела вывезти их из революционной России. Они переходят от матери к дочери или, как в моем случае, от матери к невестке.
Буквально несколько секунд партнеры молча смотрели на украшения. Блеск бриллиантов завораживал.
— Таро, настоящие исторические бриллианты! — воскликнул Лиор, протягивая руку к украшениям, но так и не решаясь до них дотронуться. — Сразу видно, что это работа не современного мастера.
Японец мало понимал, что именно так восхитило его друга и партнера. Да, красивая побрекушка, но они за годы работы повидали много подобных украшений. Драгоценные камни уже не удивляли Таро.
— Наверное, молодой барон хочет защитить эту прелесть, — с откровенным скептицизмом в голосе сказал Ханако. Именно Ханако разработал самые надежные технологии защиты драгоценностей.
— Нет, — покачал головой Дмитрий. — Я пришел к вам не для того, чтобы просить сделать сигнализацию.
— А для чего же? — Таро был похоже был заинтригован.
— Моя невеста, Мэдлин, она… она очень интересная девушка и любит все новое, — как только Дмитрий стал говорить о своей будущей жене, у него стал отрешенный, влюбленный вид. — Я хочу, чтобы мой свадебный подарок стал не просто набором украшений, которые до нее носила дюжина женщин. Я хочу, чтобы она расцветала, надевая эти бриллианты, чтобы сама была подобна редкому бриллианту. И я уверен, что вы, мистер Злотник и господин Ханако, единственные, кто сможет помочь мне.
В глазах Таро Ханако впервые с начала разговора промелькнула заинтересованность. А вот Лиор Злотник наоборт нахмурился. Дмитрий было растеряться, не зная, продолжать говорить или лучше замолчать. Пока барон собирался с мыслями, ювелир осторожно дотронулся до парюры.
— Они видели мир задолго до того, как все мы появились на свет. Чьи-то руки когда сотворили эту прелесть в те времена, когда у нас, ювелиров, не было всех этих современных устройств и программ. Дмитрий, Вам не жалко отдавать нам эту прелесть на растерзание?
— Как я уже говорил, мистер Злотник, я хочу, чтобы они стали лучше, чем они есть сейчас, — барон чувствовал, что он близок к победе.
— Лиор, я думаю, нам стоит согласиться взять этот заказ, — обратился к своему партнеру Таро. И хотя в голосе инженера не было ни одной эмоции, его быстрая сговорчивость говорила о том, что Дмитрий сумел добиться цели.
Злотник косо взглянул на японца.
— Ты уверен?
— Более чем.
Ювелир тяжело вздохнул, а потом захлопнул коробку с парюрой и сказал:
— Барон Паркер, ваша невеста получит свадебный подарок, о котором она даже и не мечтала.

За два дня до свадьбы Дмитрий Паркер договорился со своей невестой о встрече. Барон немного на нее опоздал, поскольку забирал свой свадебный подарок из банковской ячейки. Поэтому, когда он приехал в ее квартиру в Ноттинг Хилл, Мэдлин уже ждала его.
Она была одета в скромное серое платье-футляр. Ее золотистые волосы собраны в невысокий хвост. Из украшений только небольшая брошь с изумрудами. Мэдлин сидела на диване и читала Диккенса. Спина ее была выпрямлена, будто девшка позировала для официальной фотографии. Услышав, как вошел ее жених, Мэдлин отвлеклась от книги.
— Опять пробки? — ослепительно улыбнувшись, спросила она.
— Нет. Просто задержался, — Дмитрий поцеловал свою будущую жену в шею рядом с ухом и сел рядом. — Мэдлин, дорогая, у меня для тебя подарок.
— Подарок? Митя, ты меня балуешь, — кокетливо промурлыкала девушка. Как и всякая особа женского пола подарки она любила, но скромность истиной леди не позволяла Мэдлин открыто им радоваться.
— Это не обычный заурядный подарок, — Дмитрий полез в свой кейс и достал из него бархатную коробку с золотым гербом их семьи. Барон посчитал, что парюру следует дарить без всяких там бантиков, ведь этот то случай, когда упаковка не украсит самого подарка. Он протянул бархатную коробку. — Открой.
Увидев коробку с гербом семьи Паркер, Мэлин сразу поняла, что за подарок приготовил ей жених. Она видела легендарную парюру с розовыми бриллиантами только на фотографиях. Мать Дмитрий надевала ее всего пару раз. Девушка представляла, насколько ослепительны должны быть эти украшения, но их настоящая красота была вне всякого воображения. Несколько минут Мэдлин завороженно глядела на игру бликов в камнях.
— Боже, Митя, они прекрасны! — прошептала она, продолжая смотреть только на драгоценности.
Дмитрий улыбнулся. Все девушки любят красивые вещи.
— Примерь их, — предложил барон.
— Ой, не сейчас, — отмахнулась Мэдлин. — Их нельзя носить с таким простым платьем.
— Не скромничай, дорогая, ты прекрасна в любом наряде. Но я все же настаиваю на примерке. Главный сюрприз заключается как раз в этом.
Мэлин вскинула брови.
— Ладно, — согласилась она. — Тогда помоги мне их застегнуть.
Едва Мэлин надела колье, серьги, браслет и брошь, она почувствовала, что-то не так. Мир вокруг нее стал другим, более ярким. Она слышала еле уловимое щебетание птиц, хотя до этого комнату наполняли только негромкие шумы города.
— Митя, у меня галюцинация, — пробормотала Мэдлин, хватая жениха за руку.
— Нет, — покачал головой улыбающийся Дмитрий, — это не галюцинация, это главный сюрприз. Злотник и Ханако усовершенствовали эти украшения. Как они мне объяснили, теперь моменты, когда ты будешь надевать бриллианты будут становиться для тебя незабываемыми. Все минуты, когда ты их будешь надевать будут записываться в качестве трехмерной голограммы. Ты всегда сможешь прожить тот или иной момент жизни еще раз. Особые устройства анализируют твои эмоции и подбирают соответсвующее звуковой и цветовой антураж. Все это напрямую передается в твой мозг. Не бойся, это не опасно. Ну и, конечно, всякие обыденные вещи, вроде приема звонков, синхронизация с органайзером и…
— Прекрати! — взвизгнула Мэдлин и сорвала с себя серьги. — Хватит! Я не хочу ничего про это слушать!
Дмитрий не ожидал такой реакции от своей невесты. Мэдлин всегда искрене любила современные технологии и часто пользовалась последними достижениями науки и техники, что так можно ее возмутить в данный момент?
— Мэди, я не понимаю… — обескуражено пробормотал Дмитрий.
— Надо быть настоящим еретиком, чтобы сотворить с этими украшениями такое, — Мэдлин быстро сняла с себя колье, брошь и браслет. — Нельзя смешивать технологии с вечными вещами. Женщины из твоей семьи носили эту красоту еще до того, как появились компьютеры, беспроводные устройства и излучатели мозговых волн. И так должно было оставаться. А теперь моя дочь или невестка уже через пару десятилетий не захочет носить их, потому что кому нужна вещь с устаревшими технологиями?
На глазах Мэдлин заблестели слезы.
— Я хотела получить в подарок украшение, которое будет просто украшением, а не символом достижения мимолетных успехов инженеров, — подолжила девушка. — Да, я люблю все эти новомодные штучки, но должны оставаться вещи, над которыми не властно ни время, ни мода, ни вездесущий прогресс.
Она встала с дивана и, вытирая на ходу слезы, убежала в ванную. Дима остался наедине с парюрой. Он так и не понял, что именно он сделал не так. Барон хотел надеяться, что он сможет быстро исправить свою вину и свадьба таки состоится. Дмитрий оставил парюру на диване и побежал успокаивать невесту.

По вечерам в Вене очень спокойно. Лиор Злотник и Таро Ханако очень любили сидеть в уличном кафе на площаде возле Ратуши и пить молодое вино после того, как заходило солнце. Обычно, они находили какого-нибудь туриста, просили его к ним присоединиться и долго беседовать с ним о жизни и прочей ерунде. Но сегодня ювелир и инженер были грустны и неразговорчивы.
— Она назвала нас еретиками, — хмуро пробормотал Лиор, крутивший в руке бокал с вином. — За что? Мы же сделали их только лучше!
— Это как посмотреть, — уклонечиво ответил Таро. — В чем-то эта женщина права, а в чем-то нет. Нет ничего более мимолетного, чем технологии, однако нет ничего более вечного, чем прогресс, в результате которого появляются эти технологии.
— Ах ты хитрый сукин сын! — возмутился ювелир. — Ты с самого начала знал, что так получится!
— Ничего я не знал, — соврал Ханако. — Как я мог предполагать, что в наше время среди молодежи есть такие ретрограды. Но что меня действительно удивило, так это то, почему ты, мой дорогой друг, согласился подпортить эту стариную вещь?
Злоник покраснел и отвел взгляд.
— Посмотри вверх, на звезды, Таро. Они были до нас, будут и после. Иногда очень хочется почувствовать себя автором вещи, которой будут любоваться даже после твоей смерти.
— По-моему гораздо важнее, чтобы твой труд ценили при жизни, — японец даже не поднял головы, чтобы взглянуть на бисерки-огоньки звезд. — Именно поэтому, мы стали хорошим дуэтом.
— В этом ты прав, — вынужден был согласиться Лиор. — Но тогда почему этой девушке не понравилась наша работа?
Таро пригубил вино и ответил:
— Просто иногда людям простота, а не это изобилие полезных функций.