Братьев Стругацких я читала мало. Буквально два произведения. «Отель „У погибшего альпиниста“» сильно разочаровал своей развязкой. Такое мощное детективное начало, и совершенно не логичный и выбивающийся из основной канвы произведения «инопланетный» финал. Второе, «Понедельник начинается в субботу», я помню плохо, однако в памяти зафиксировалось то, что в целом оно мне показалось забавным. Читать другие произведения Стругацких меня как-то особо не тянуло, хотя объективно я понимаю, что это, наверняка, очень хорошие книги. Причину такого не желания я объясняю тем, что творчество Стругацких я воспринимаю, как вторичное по отношению к более современным произведениям.
Любая деятельность человека базируется на предыдущем опыте. Касается это и произведений культуры: фильмов, книг и даже картин. Конечно, в каждом новом поколении создается что-то новое, оригинальное, но так или иначе заимствования имеют место быть.
Приведу пример. It happened one night — первая в истории кино романтическая комедия, снятая в 1930 году. С главными героями, которые сначала ссорились, а потом влюбились. С побегом со свадьбы. Ну, да, с некоторой спецификой 30-х годов, но тем не менее. Тогда, в далекие уже 30-е годы — это было чем-то свежим. Но современный зритель, выросший на «Сбежавшей невесте» и подобным фильмам, уже искушен. История It happened one night уже ни удивит, ни впечатлит.
То же самое и с творчеством Стругацких. У них были ученики, подражатели, те, кого их книги восхищали и вдохновляли, которые писали свои книги, хорошие и не очень, частично основанные на идеях, сюжетных ходах из творчества братьев Стругацких. Подобные книги и попадались мне, потому что до определенного момента жизни предпочитаешь читать что-то более свежее, чем классику. Так и возникает эффект вторичности оригинальных произведений. С точки зрения, конечно, читательского восприятия. Возможно, в каком-то смысле это признак высокого признания писателей. Как фанфики по любимой вселенной.
Интересно, что подобный эффект распространяется далеко не на всех писателей. Я лично испытываю только по отношению к Стругацким. Ни один из русских классиков 19 века не кажется мне вторичным. Да, иногда есть чувство «наследственности», но никак не вторичности. Может быть, это связано с разницей в жанрах. Стругацкие писали фантастику, а фантастика (даже если какие-то внутренние концепции и устаревают) все равно вне времени. А Чехов, Толстой и другие все-таки были реалистами. Они писали о жизни и мире, который их окружал. Этого мира уже давно нет, но все равно ты знаешь, что он был именно таким, как его описывают.
А возможно, причина в том, что мне не попалась какая-то очень особенная книга Стругацких, которая бы напрочь развеяла этот мой внутренний стереотип? Не знаю.
