Антрес был рад получить весточку от Рензо, своего старого приятеля. В последнее время с заказами было не густо, потому не густо было и с деньгами. А Рензо всегда обращался к нему по делу. Он работал на одного купца, который недавно заинтересовался политикой. Рензо, сам человек амбициозный, был готов поддержать притязания своего работодателя и его желание решать вопросы не всегда чистым образом. Так что в последнее время Рензо прибегал к услугам Антреса чаще обычного. Пусть Рензо и был хитрецом и проходимцем, но предпочитал, чтобы руки в крови марал кто-то другой.
Они встретились в таверне. Оба были одеты в теплые и практичные шерстяные плащи, только вот плащ Рензо был украшен мехом. Антрес не мог не отметить, что его приятель не упустил возможность показать свое превосходство.
— Как поживает твой торговец шерстью? — спросил Антрес, подсаживаясь к Рензо. Тот был занят поглощением своего обеда. Антрес не без злобы и раздражения наблюдал, как Рензо ест густую тушенную говядину. Сам Антрес последний раз ел мясо пару недель назад.
— Неплохо. Но надеюсь с твоей помощью станет еще лучше, — хитро улыбнулся Рензо.
— Кто на сей раз?
— Джованни Пуччи.
— Судья? — уточнил Антрес.
— Да, — подтвердил Рензо.
— Чем он не угодил твоему торговцу? — Антрес знал судью Пуччи. Его нельзя было назвать ангелом, но далекий от политики Антрес с трудом представлял, как могли пересечься миры купца, на которого работал Рензо, и судьи.
— Не твоего ума дело, — огрызнулся Рензо. — Ты знаешь, как он выглядит?
— Знаю.
— Хорошо. Место, время и способ — на твое усмотрение. Я ожидаю, что заказ будет исполнен в течение недели. Плата будет по завершении в обычном размере. А теперь можешь идти. Будет лучше, если нас не будут долго видеть вместе.
Антрес еле подавил желание не всадить прям здесь и сейчас кинжал в сердце Рензо. Его приятель был такой же, как он — alius. Каждому из них была уготовлена очень долгая жизнь, бесконечно долгая. Каждый был наделен необычной способностью, тем, что называлось alius. Антрес мог становиться невидимым, от того и получил прозвище Призрак. Нет лучшего умения для наемного убийцы, прошедшего суровую школу ордена ассасинов. Alius Рензо был не столь прост в объяснении. Как понял сам Антрес, его приятель мог шпионить. Рензо вот как сейчас мог просто сидеть и уплетать свое рагу, но видеть и слышать, что творится в другой части города. Собственно, с помощью своего alius он и нашел Антреса. Рензо умело использовал свою способность, чтобы сделать свою жизнь лучше. Несмотря на свой служилый статус, Рензо уже обладал определенным влиянием и статусом. Из него выходил авторитетный друг или очень опасный недруг. Осторожный Антрес, с неприятием понимавший свой зависимость от него, все же предпочитал с Рензо дружить. Поэтому он подавил в себе приступ ярости и молча покинул таверну.
Неделя. С одной стороны, достаточно для того, чтобы спланировать убийство. Судья явно живет предсказуемой, размеренной жизнью со своими ритуалами. С другой — Джованни Пуччи хорошо охраняют. Антрес насчитал как минимум четырех охранников, которые казались хорошо подготовленными. С такими лучше не сталкиваться в прямом поединке. Значит вероятно придется выжидать подходящего момента, удачной случайности, чтобы нанести удар. Антрес начал следить за судьей, надеясь, что такая возможность появится.
На третий день это наконец-то произошло.
После наступления темноты судья в сопровождении всего одного охранника вышел из дома. На нем был неприметный черный плащ. Антрес догадался, что дела, которые выгнали сеньора Пуччи из дому в ночи, были как минимум деликатного характера. И это оказалось так. Свой недолгий путь судья закончил у дверей борделя донны Марии. Охранник остался у дверей, а Джованни Пуччи вошел внутрь.
Антрес понял, что это его шанс.
Он шагнул в невидимость и достал свой кинжал — оружие удивительной красоты и не менее удивительного свойства оставаться невидимым, как и его владелец. Антрес чаще всего убивал именно им. По-настоящему своим оружием, кинжалом призрака.
Увы, невидимость не делала его истинным призраком. Сквозь стены он проходить не мог. Впрочем, сейчас проникать внутрь было не нужно. В борделе слишком много людей, на него могли легко наткнуться. Антрес взглянул в окно.
Сеньору Пуччи предложили вино. Потягивая напиток, он наслаждался тем, как молодые девушки льнутся к нему, надеясь, что он выберет кого-то из них. Допив вино, Джованни схватил за талию и повел наверх одну из девушек, худенькую, с копной светлых волос, в тусклом свете свечей казавшихся золотыми.
Пришло время действовать. Антрес забрался вверх по стене, начал заглядывать в окна спален, желая найти ту, в которой судья уединился с молоденькой красавицей. Поиски были недолгими. Через неплотно закрытые ставни Антрес наблюдал, как девушка помогает судье снять рубаху, развязать пояс. Ассасин оглядел путь отхода. Его большой удачей было то, что окно выходило в узкий проулок. Будет легко спуститься и уйти в сторону реки.
Антрес убедился, что капюшон достаточно хорошо скрывает его лицо. Есть свидетель, а значит нельзя убивать из невидимости. Это привлечет ненужное внимание. Он глубоко вдохнул, сосредотачиваясь. У него будет всего несколько мгновений, чтобы провернуть все дело, потому надо действовать стремительно.
Все еще оставаясь призраком, Антрес осторожно, чтобы не раздалось скрипа, приоткрыл закрывавшие окно ставни. Он одновременно скользнул внутрь и стал видимым.
Джованни Пуччи, обнаженный, стоял к нему спиной и поэтому не видел приближения убийцы. Зато его заметила уже лежавшая на кровати девушка. Ее глаза в испуге округлились, когда Антрес занес кинжал и резким быстрым движением рассек горло судьи.
Ассасин думал, что девушка завизжит, но она не издала ни звука, даже когда тело Джованни Пуччи рухнуло ей на ноги, а кровь ярко алыми пятнами украсила ее льняную рубаху.
Антрес развернулся. Его от окна отделяло буквально несколько шагов, несколько коротких мгновений. Преодолеть их и самое сложное окажется позади. Но его остановил крик:
— Стой!
Антресу показалось, что он услышал не просто короткое слово. В его ушах зазвучали колокола во всей их мощи, такой, какая бывает в дни церковных праздников или важных свадеб. Это было не просто слово, не просто крик. Это был приказ, которому вопреки своей воле Антрес подчинился.
Он замер, как вкопанный.
Антрес стоял, не в состоянии пошевелиться, будто приказ девушки с золотыми волосами его парализовал. Ассасин почувствовал, как учащается его сердцебиение. Он столкнулся с тем, что никак не ожидал. С чем-то волшебным, чудесным. С чем-то другим. С alius.
Тем временем девушка медленно, с опаской и любопытством подошла к нему и встала напротив. У Антреса появилась возможность получше разглядеть ее миловидное лицо с ясными, немного наивными глазами.
— Я видела, как ты появился из воздуха. Кто ты такой? — почти шепотом спросила девушка. Антрес ругнулся про себя: если она увидела его выход из невидимости, значит это произошло позже, чем он рассчитывал. Когда же он научится лучше контролировать свой alius?
— Я Призрак, — ответил Антрес.
Девушка приблизилась к нему. Ее рука скользнула вдоль его щеки. Рядом с ней Антрес чувствовал себя в опасности, как убийца, только что забравший чужую жизнь, и как мужчина, не избалованный женским вниманием. Антрес хотел отстраниться, но он по-прежнему был во власти отданного девушкой приказа.
Она скинула с него капюшон, скрывавший его лицо. Со смесью интереса и восхищения вгляделась в него.
— Ты не призрак, ты человек, — ее ладонь легла на его щеку. Голос ее был тих и нежен. — Я чувствую, ты реален. Так скажи мне, кто же ты?
Антрес услышал мелодичный перезвон колокольчиков в голосе чаровницы и был вынужден подчиниться.
— Меня зовут Антрес. Я alius. Полагаю, что ты тоже.
Девушка озадаченно посмотрела на него. Вероятно, латынь была ей не знакома.
Тут с коридора послышались шаги, голоса. «Я слышала крик. Откуда кричали?» «Кажется, из комнаты Виттории».
Девушка, услышав свое имя, встрепенулась.
— Ты должен уходить. Уходи! — снова в ее голосе послышался колокольный звон.
Как только приказ остановиться заменился новым, Антрес сразу же стал невидимым и выскользнул в окно.
Когда дверь в комнату Виттории распахнулась, в ней находился только труп Джованни Пуччи с перерезанным горлом и девушка с золотыми волосами в окровавленной рубахе.
Невидимого Антреса, конечно же, никто не преследовал, однако он остановился, только когда был уже достаточно далеко от пресловутого борделя. Встреча с девушкой с золотыми волосами вызвала в нем слишком эмоций. Лишенный своего привычного хладнокровия, Антрес чувствовал себя очень неуютно.
Молодая alius, которая еще не подозревает о своей силе. Что будет с ней? Антрес понимал, что ему нужно больше переживать о себе. Он назвал девушке свое настоящее имя. Но его мало кто знал, так что вряд ли имя приведет к нему. Однако Виттория видела его лицо. Наверняка, она с легкостью его опознает. Вот это уже по-настоящему опасно. Тем не менее о грозящей ему опасности Антрес почти не думал. Завтра он заберет плату у Рензо и уедет из города. Давно пора, слишком долго он на одном месте. А вот, что ждет эту красавицу с золотыми волосами?
Антресу не нравилось переживать за кого-то кроме себя, но все же мысли о Виттории его не отпускали. Он вспомнил, как он узнал о своем alius, как он принимал его существование и как долго учился им управлять. До встречи с другим alius Антрес и не подозревал, что его особенность помимо всего прочего дарует ему бессмертие. Интересно, а сколько уже лет девушка с золотыми волосами живет со своим alius? Догадывается ли она, что ее внешность не меняется, а болезни и, что более актуально в ее профессии, беременности обходят ее стороной именно из-за того, что она alius?
Всю ночь Антрес боролся с соблазном вернуться к девушке, рассказать ей, кто она, но к утру все же решил, что нельзя так подставляться.
На следующий день Антрес отправился в таверну, где обычно обедал Рензо, чтобы забрать свою плату. Его приятель ел свою сытную трапезу, обильно запивая ее вином, когда Антрес подсел к нему.
— Вот твои деньги, — Рензо положил на стол кожаный кошель, набитый монетами.
Антрес быстро схватил его, подкинул, оценивая вес.
— Здесь больше обычного, — удивился ассасин.
— Доплата за решение с девкой. Удачный способ отвести всякое подозрение, — усмехнулся Рензо, а затем заметил недоумение во взгляде Антреса. — А так ты не слышал! Вся Верона об этом твердит. Нашего судью прирезала продажная девка. Вроде как он ее обидел. Сама девица, конечно, утверждает, что невиновна. Винит во всем неизвестного в капюшоне. Но кто ж ей поверит то.
— Ее арестовали? — спросил Антрес, стараясь не показывать своего волнения.
— Еще ночью. Думаю, день, другой и девку казнят.
Покинув таверну, Антрес юркнул в первый попавшийся переулок и вошел в невидимость. Это было опасно делать в разгар дня в самом центре города, но ему очень не хотелось, чтобы кто-то видел его сейчас.
Неизвестный в капюшоне. Девушка не выдала его. Ей грозит казнь, но она не выдала его.
Пусть Антрес и был alius, он знал, что мир относится к нему, как к тому, кого легко можно списать, пожертвовать в угоду обстоятельств. Так поступил с ним его учитель, Старец Горы. Так поступали с ним его предыдущие наниматели. Антрес был уверен, что рано или поздно точно так же с ним поступит и Рензо. Он неважен. Антрес просто это принимал, поэтому знал, как вести себя, когда над ним очередной раз нависает опасность.
И тут оказывается, что кто-то другой поставил его жизнь впереди своей. Ладно бы, если бы этим кем-то был человек, которому Антрес был по-настоящему близок. Так нет же. Его покрывает девушка, которую он видел всего минуту и чье имя он узнал совершенно случайно. Она отправится на висельницу за его преступление.
Нет, этому не бывать — решил Антрес. Он был совершенно не готов принимать мысль, что кто-то готов на жертву ради него. Поэтому ассасин убедил себя, что он спасает Витторию, потому что она alius, такая же, как и он сам.
Антрес прислушался к разговорам на улицах. Рензо оказался прав, народ о ночном происшествии охотно судачил. Из разговоров Антрес узнал, в какую именно тюрьму отвезли Витторию. Он бывал в той тюрьме и знал, как из нее выбраться. С девушкой за компанию будет труднее, чем одному, но за побег Антрес не особо переживал. Но вот, что делать дальше? Ну право же, не вести же девушку к себе в тот паршивый угол, который он снимал. С неохотой Антрес признал, что должен обратиться за помощью.
Знакомство с Домиником было для Антреса приятной случайностью. Это было в Иерусалиме, где Доминик, служитель церкви, совершал свое паломничество. Священник к тому моменту жил уже больше века со своим alius, но очень хотел понять, почему Бог благословил таким образом именно его. За этим сокровенным знанием Доминик и отправился на Святую Землю. Вроде бы он там даже нашел и ответ на свой вопрос, только вот с Антресом деталями своего откровения святой отец так и не поделился.
Для человека, который решил посвятить свою жизнь Богу и церкви, Доминик обладал очень широкими взглядами. По крайней мере он весьма терпимо относился к профессии Антреса. Вопреки ожиданиям Призрака никаких конфликтов на этот счет у них не возникало.
В Вероне Доминик жил в монастыре на северном берегу Адидже. Антрес застал священника за молитвой. Ассасин хотел подождать, когда Доминик закончит восхвалять Бога, но святой отец его почувствовал.
— Давно ты не навещал меня, Антрес, — сказал Доминик, отрываясь от молитвы.
— Не хотел отвлекать тебя по пустякам.
— Но сейчас ты здесь, — отметил священник.
— Мне нужна твоя помощь, — с определенной неохотой признал ассасин.
— Неужели? — удивился Доминик. Он знал, что юноша привык полагаться только на себя. Антрес был не из тех, кто с легкостью обращается к ближним за помощью. Поэтому если он все же пришел к нему с просьбой, значит на то есть веские причины. — Что случилось?
— Я встретил девушку.
— О! — Доминик немного растерялся, не зная, как правильней реагировать. Он недоуменно взглянул на ассасина. Призрак, по мнению священника, был не склонен к романтическим приключениям и уж точно не относился к тем, кто может потерять голову и самообладание из-за особы противоположного пола. К его счастью, Антрес поспешил продолжить.
— Она одна из нас. Она alius.
Доминик нахмурился. Кроме Антреса и Рензо он был знаком с еще несколькими alius. Ему было известно, что такое молодой alius и сколько проблем он может создать по незнанию.
— Она знает? Догадывается? — уточнил Доминик.
— Кажется, до встречи со мной она ни о чем не подозревала.
— Плохо, плохо, — покачал головой святой отец, поднимаясь с колен. Видимо Богу нужно, чтобы сейчас он помогал этому миру не молитвами, а делом. — Тебе надо ее ко мне привести.
— За этим я и пришел. Девушка сейчас в тюрьме. Ее обвиняют в убийстве, которое совершил я. Я хочу ее освободить. Но мне потребуется твоя помощь, чтобы потом вывезти ее из города.
Доминик призадумался.
— Ты понял, какой у нее alius? — наконец спросил он.
— Она подчинила меня своим голосом, — Антресу не понравилось вспоминать момент, когда alius Виттории сделал его беззащитным.
— Ой-ой. Молодая alius, еще толком не контролирующая свою способность, заточена в тюрьме. Бедная девочка напугана, растеряна, может в любой момент по незнанию воспользоваться своим alius. Опасно, очень опасно, — в голове Доминика одна за другой рисовались страшные картины.
— Так я могу рассчитывать на твою помощь? — прервал его Антрес.
— Конечно. Когда ты планируешь ее освободить?
— Этой ночью. Ей лучше не задерживаться в тюрьме.
С того самого момента, когда Витторию бросили в темницу, она все время тряслась. Но не от холода (почему-то девушка его не чувствовала, хотя и была одета только в легкую нижнюю рубаху), а от страха.
В короткое мгновение столько всего произошло.
Убийство клиента. У Виттории до сих пор перед глазами стояло перекошенное лицо судьи и брызгающая веером кровь.
Потом этот Антрес. Необычный. Может потому, что он назвался Призраком? Или дело во внешности? Хотя он и был слишком смугл и темноволос для местного жителя, было что-то привлекательное в его лице. А может быть, продолжала рассуждения Виттория, он зацепил ее своей внутренней уверенностью, не благородной, но все же статью?
Еще он назвал ее alius. Виттория так и не поняла, что это означает. Было в этом слове что-то таинственное и загадочное, внушавшее Витте благоговение.
Ее арест.
Эта темница.
Ее неминуемая казнь.
К ней приходили разные люди, задавали вопросы. Она отвечала, что невиновна, что судью убил человек в капюшоне. Виттория нутром чувствовала, что нельзя называть имя Антреса. Ну просто нельзя. Скорей всего ее признание не спасет ее от висельницы. Этим людям не нужно найти настоящего виновного, им нужна красивая, показательная казнь. А что может быть более показательно, чем казнь продажной девки, посмелившейся покуситься на достопочтенного господина судью? Так зачем же делать так, чтобы на висельнице болтались двое.
Виттория забилась в угол своей камеры и дрожала. Она осознавала свой страх. Она боялась и смерти, и унижения, а главное — известности своего будущего.
С самых малых лет Виттория жила с чувством, что что-то хорошее в ее жизни возможно. Может наступить тот светлый день, когда вся окружающая ее грязь уйдет. Она будет в безопасности и знать, каким прекрасным и спокойным будет ее завтра. Несмотря на все перипетии своей нелегкой жизни (а их у Виттории было более, чем достаточно), она не теряла надежду.
А сейчас эта надежда ушла. Все. Бессмысленно ждать мягких подушек, красивых платьев, вкусной, сытной пищи. Ее ждет висельница и безымянная могила, к которой никто не придет. В жерновах истории она остается лишь маленьким зернышком, так легко превратившемся в пыль. Остаток жизни виделся Виттории исключительно в мрачных тонах.
Потому, когда она услышала, как кто-то отпирает дверь ее камеры, девушка даже не подняла глаз. Наверное, охранники решили воспользоваться ей напоследок. Не будет же продажная девка, привычная к такому обращению, сильно возражать?
Дверь отворилась, а потом быстро закрылась. Но никто внутрь не вошел. Это заинтересовало девушку. Она чуть не вскрикнула, когда заметила связку ключей, висящих в воздухе.
Еще до того, как Антрес покинул невидимость, Виттория догадалась, кто к ней пришел.
Призрак подскочил к девушке, приложил палец к губам.
— Тихо, не шуми, — прошептал он. — Через пару минут здесь пройдет стражник. Не нужно привлекать его внимание.
Взволнованная Виттория кивнула.
Антрес быстро спрятал связку ключей в соломе, на которой сидела девушка, и отступил к двери. Он вытащил кинжал. Виттория заметила, что это слишком дорогое и красивое оружие для простого убийцы. Антрес прислушался, еще раз жестом попросил молчать и нырнул в невидимость.
Буквально через мгновенье послышалось лязганье доспехов и шаркающие шаги. Стражник взглянул через небольшое решетчатое окно на пленницу, похотливо цокнул и пошел дальше. Обход есть обход, к девке можно будет вернуться и потом. Никуда она не денется.
Антрес снова стал видимым. Он снял с себя плащ и накинул его на плечи Виттории.
— Ты пришел за мной, — удивленно пролепетала девушка, пока Антрес надевал ей на голову капюшон.
— Да. Потом поблагодаришь. Ты в порядке? Сможешь идти? — спросил ассасин. Он немного неловко убрал под капюшон ее прекрасные золотые волосы, чтобы те не бросались в глаза.
— Смогу, — кивнула Виттория. Происходящее казалось ей каким-то странным сном.
Антрес помог ей подняться, всунул ей в руку связку ключей.
— Иди за мной и не отставай. И чтобы не случилось, прошу, ни звука. Ты готова?
— Да, — еле слышно сказала девушка. Она с силой сжала ладонь Антреса, не желая ее отпускать. Почему-то рядом с ним страх, с которым она жила весь последний день, отступил.
— Тогда пойдем.
Первый раз за свою карьеру наемника Антрес не убивал, а наоборот спасал. Это оказалось труднее, чем он предполагал. Нужно было думать не только о себе и собственной безопасности, но прежде всего о той, что идет следом за ним. В отличие от него Виттория не могла просто нырнуть в невидимость. У нее не было тех козырей, которые были у него, как у Призрака.
Антрес прикинул, что обход у охранника займет от силы минут десять. Дальше он либо решит пойти на свой пост, либо, что более вероятно, решит заглянуть к симпатичной пленнице и в этот момент и обнаружит пропажу Виттории и своих ключей. Значит у них не так много времени, прежде чем поднимется тревога. До того, как это случится, нужно преодолеть максимум пути.
Антрес с Витторией успешно выбрались из казематов и были уже на винтовой лестнице, ведущей на крепостную стену, когда раздался крик:
— Девка сбежала!
Сразу же послышались торопливые шаги, лязганье оружия.
«Не удалось уйти по-тихому», — с досадой подумал Антрес, доставая свой кинжал.
— Теперь бегом, — скомандовал он Виттории.
Они торопливо побежали наверх.
— Ай! — услышал Антрес тихий вскрик у себя за спиной.
Он обернулся. Босоногая Виттория упала на узкой лестнице. Ассасин помог ей подняться, толкнул вперед. Голоса и шаги за их спиной становились все громче. Антресу не хотелось вступать в открытый бой с мечниками в броне. С кинжалом у него не очень много шансов.
— Давай, быстрей, быстрей, — торопил он девушку.
Виттория послушно рванула вверх по лестнице.
Антрес задержался на мгновение, чтобы достать факел, висящий на стене, и бросить вниз. Он надеялся, что это хоть как-то задержит их преследователей. До конца лестницы оставалось совсем немного. На крепостной стене хотя бы будет какой-то простор для драки.
Впрочем, на стене его ждал не очень приятный сюрприз в лице стражника, который схватил Витторию и приставил к ее шее свой меч.
— Брось свой кинжал, урод, если хочешь, чтобы девушка была жива, — прошипел стражник.
Виттория от страха замерла, лишь изредка всхлипывая. Хоть весь последний день девушка и провела, смиряясь с мыслью о смерти, сейчас она казалась как никогда реальной.
Антрес не спешил подчиняться приказу. Ситуация была очень опасная. Пусть Виттория и бессмертная, но это не значит, что неуязвимая. С перерезанным горлом не сможет жить даже alius.
Он широко развел руки, начал медленно приседать, делая вид, что собирается положить кинжал. Главное, чтобы стражник хотя бы ненадолго расслабился. Но тут в так себе план Антреса вмешалась Виттория.
— Не смей! — вскрикнула она. В голове ассасина зазвенели колокола. Он попытался разжать пальцы, отпустить кинжал, но рука его не послушалась. Антрес просто замер в странной позе.
Виттория, еще не понимая, что виной всему она, попыталась освободиться от крепкого захвата стражника.
— Не рыпайся, девка, а то прирежу, — прошипел ей в ухо стражник.
— Прирежь себя сам, — зло бросила в ответ Виттория, морщась от неприятного запаха у него из-за рта.
К ее удивлению, в этот момент захват ослаб. Стражник отошел от девушки на пару шагов. Виттория обернулась и увидела, как стражник подносит к своему горлу меч и перерезает себе горло.
Губы у девушки задрожали, когда она начала осознавать, что виной всему ее слова. Это по ее приказу стражник прирезал себя. Пораженная таким озарением, Виттория начала медленного оседать.
Ее подхватил под руку Антрес.
— Пойдем, — приказал он, увлекая ее за собой.
— Он… — пролепетала Виттория, не в силах отвести взгляд от мертвого стражника.
— Да, убил себя, потому что ты ему приказала. Обсудим это позже.
В конце стены была небольшая лестница, которая вела к реке. По ней беглецы добрались до лодки. Как только они отчалили от берега, Антрес почувствовал, что теперь то они уже в безопасности. Он сел на весла. Греб ассасин осторожно, пытаясь не шуметь и не привлекать к себе лишнего внимания. У охраны могли оказаться луки и, заметив беглецов на воде, они наверняка начали бы стрелять.
Антрес успокоился, когда они добрались до середины реки и течение подхватило лодку. Он взглянул на Витторию. Девушка полностью закуталась в плащ. Лишь небольшая прядь золотых волос выпадала из-под капюшона.
Антрес почувствовал, что сейчас надо сказать ей что-то ободряющее, но в отличие от того же Доминика, он не умел находить правильные слова, поэтому просто молчал.
Виттория заговорила сама.
— Знаешь, это же не первый раз, когда я приказываю и люди подчиняются. Так было с одним клиентом, который мне понравился. Он всегда выбирал девушек, ну попышнее. Но я захотела, чтобы ту ночь он провел со мной. Я подошла к нему и сказала: «Пойдем со мной». И он пошел. Другие девушки тогда смеялись. Мол приворожила я его. Я сама посмеялась. Да и потом, в городе. Был один городской стражник. Он всегда, когда нас видел, присвистывал так неприятно. Однажды я не выдержала и крикнула на него, чтобы он больше так не смел. И правда, он больше ни разу ни свистнул. Сколько прошло с тех пор? Полгода, может даже и год. Чем больше я думаю, тем больше вспоминаю таких историй. Как, как я могла не замечать?
Пока Виттория говорила, капюшон немного сполз, стало видно ее лицо, ее растерянные, ничего не понимающие глаза. Что мог Антрес сказать ей в ответ? Он сам далеко не сразу понял и принял свой alius.
— Так или иначе мы все через это проходили, — хмуро ответил ассасин. Без капюшона, скрывавшего его лицо, Антрес чувствовал себя неуютно. Он надеялся, что тьма ночи не позволит Виттории увидеть его искренних эмоций. Он то и дело поднимал взгляд, чтобы насладиться прекрасным лицом девушки, которую спас.
Заметив на северном берегу свет фонаря, Антрес приналег на весла. Доминик уже ждал их в условленном месте.
— Не бойся, дитя, все уже позади, — сказал Доминик, помогая Виттории выбраться из лодки. — Я отец Доминик. Давай пока без поклонов. Антрес, как выберешься из лодки, оттолкни ее от берега. Пусть плывет.
Антрес послушно выполнил приказ Доминика и догнал священника с Витторией. Доминик отвел их в одну из пристроек, примыкающих к церкви. Чтобы попасть внутрь, нужно было зайти в собор. Антрес заметил, что Виттория успела быстро перекреститься пока, они спешно пересекали главный неф.
— Здесь мы обычно принимаем паломников, но сейчас не то время года, когда они бывают в наших краях, так что вам никто не помешает. Проходите. Я приготовил для барышни еду и одежду на смену. В этом, — он показал на испачканную кровью и грязью нижнюю рубаху Виттории, — она далеко не убежит.
Пока Виттория переодевалась, Доминик решил переброситься парой слов с Антресом.
— Как все прошло? — деловито спросил он.
— Спокойней, чем можно было ожидать. Но случилась одна неприятность. Она использовала свой alius.
— Нехорошо, — покачал головой Доминик.
— Живых свидетелей не осталось, так что не страшно. Из хорошего — это происшествие помогло ей понять, что она обладает силой.
— Как она это восприняла?
— Удивлена, в недоумении. У нее много вопросов. Думаю, ты лучше сможешь на них ответить.
Доминик с самого начала был готов все объяснить молодой alius, но все же он остался немного разочарованным, что Антрес даже не попытался помочь девушке понять. Виттория явно испытывает к нему доверие и симпатию. Естественным образом она тянется к нему, как к своему спасителю.
Когда ассасин и священник уже вернулись к девушке, та уже была одета в новое платье, простое, практичное, неприметное, и уплетала хлеб и сыр.
— Скажи, дитя, ты не ранена? — нежным тоном спросил Доминик.
— Ушиблась, когда упала при побеге, — Виттория коснулась запястья. — Но меня не били, нет, если вы про это.
— Дай, пожалуйста, свою руку, — попросил Доминик. Когда девушка протянула ему свою тоненькую ручку, священник медленно провел своей ладонью по ее запястью. Неприятная боль от ушиба сразу же ушла.
— Как вы…? — удивилась Виттория, ощупывая место, которое болело еще мгновенье назад.
— В этом мире есть место чудесам и тем людям, кто умеет их творить. Антрес, как ты знаешь, может становиться невидимым. Я — лечить прикосновением. Мы не одни такие. Мы зовем себя alius, «другие». И ты, Виттория, одна из нас. Alius не только творят чудеса. Мы и сами чудесны. Мы не стареем, не болеем, не можем иметь детей и не можем умереть от естественных причин. Нас можно ранить и даже убить, но раны на нас заживают быстрее обычного. Поэтому если бы я не унял боль от твоего ушиба, к утру он бы и сам прошел.
Виттория завороженно слушала его.
— Почему про вас не знают? Сколько же доброго вы могли бы сделать вашими чудесами!
— Мы предпочитаем хранить наш alius в тайне. Частично ради собственной безопасности, частично ради безопасности других. Есть люди, как правило, это люди важные, которые знают, что alius существуют. Они не прочь найти кого-то из нас и использовать в своих интересах. А есть и те, кто знает про нас и считает нас злом, творением дьявола. Такие с радостью нас уничтожат.
— А кто мы на самом деле? — спросила Виттория. Ей открылся новый удивительный мир, о котором она даже и не подозревала. Прекрасный и еще такой неизведанный.
— Хотел бы я знать, дитя, — Доминик снисходительно улыбнулся. — Я предпочитаю верить, что таким образом Господь меня благословил.
— А ты, Антрес, во что ты веришь? — Виттория подняла на ассасина свои красивые глаза.
— По мне не важно кто, почему и ради чего нас создал, — хмуро ответил Антрес. В отличие от Доминика, он не получал удовольствия в размышлениях о глубинных свойствах бытия. Хотя, конечно, невольно он все же обдумывал все те вопросы, которые сейчас мучали Витторию. — Какая жизнь дана, такую и надо прожить.
— Но час уже поздний, а день был долгим и волнительным. Пора бы уже спать, — мудрости Доминика хватило, чтобы прервать разговор, который мог перетечь в бессмысленный спор. Каждый из alius находит свою правду о своей природе. Виттории тоже придется самой ее найти.
Доминик оставил Антреса и Витторию двоем в пристройке. Он деликатно напомнил Антресу, что хоть девушка и красива, но все же он находится на божьей земле, потому грешить не стоит.
Уже был погашен фонарь, когда Виттория тихо сказала:
— Я же так и не поблагодарила тебя. Спасибо, что спас мне жизнь.
— Не благодари. Ты оказалась в опасности из-за меня, — ответил Антрес.
— Что со мной будет дальше? — в голосе девушки чувствовалось некоторое смирение.
— Доминик поможет тебе уехать из города. Окажешься в новом месте. Сможешь начать все заново.
Виттория тихо хмыкнула на слова Антреса. Скорей всего ее новая жизнь будет очень похожа на ее старую жизнь.
— А как же ты? — поинтересовалась девушка.
— За меня не волнуйся. Я и не из таких передряг выбирался, — Антрес не хотел признаваться Виттории, что и ему тоже придется покинуть Верону. Он опасался, что девушка захочет, чтобы он поехал вместе с ней.
По утру, оставив Витторию отдыхать, Антрес отправился искать Доминика, чтобы обсудить с ним детали отъезда девушки. Ассасин понимал, ей не стоит задерживаться в городе. Городская стража, явно оскорбленная дерзким побегом, приложит все усилия для того, чтобы найти беглянку.
Антрес застал Доминика за утренней молитвой. Зная, как тот не любит, когда его отвлекают от общения с всевышним, ассасин отошел в сторону и стал ждать.
Молитву Доминика прервал кое-кто другой.
Дверь в церковь со скрипом распахнулась.
— А вот и двое заговорщиков! Осталось только девку найти.
Антрес обернулся и увидел Рензо. Его приятель выглядел недовольным и возбужденным. Чувствуя опасность, ассасин достал свой кинжал.
— Рензо? Что ты тут делаешь? — Доминик поднялся с колен.
— А разве это не очевидно, Доминик? Я пришел исправлять то, что ты с этим мастером побегов натворили. И я еще готов понять, почему в это дело полез Антрес. Девка то уже наверняка отблагодарила как следует. Но тебе то, что, Доминик? Решил поиграть в Бога?
Рензо шел вперед на Доминика. Глаза его горели от злости.
Антрес перегородил ему дорогу, встав между ним и священником.
— Уходи, Рензо. Это не твое дело, — с угрозой в голосе произнес ассасин. Он держал кинжал на виду, но специально не поднимал его, давая понять своему бывшему нанимателю, что пока еще он настроен решить дело миром.
— Ошибаешься, Антрес. В тот момент, когда ты вывел девку из тюрьмы, это стало моим делом. Она перестала быть простой шлюхой, прирезавшей клиента. Ее вытащили, ей помогли, значит за ней и за убийством судьи стоит кто-то важный. Мне не нужно такое внимание к этому убийству. Отдай мне девку, и я уйду.
— Нет, — если раньше Антрес боялся Рензо и того, как он может испортить ему жизнь, то теперь он понял, что нет смысла бояться дороги, с которой сошел.
— Ты совершаешь ошибку, — прорычал Рензо. — Я же все равно ее найду, а тебя казнят вместе с ней.
Антрес еле сдержался, чтобы прям сейчас не броситься на Рензо. Но он понимал, что тот специально его раззадоривает, пытаясь вывести из себя.
Тут из-за спины Антреса вышел Доминик.
— Ты не найдешь ее, Рензо, — спокойно и уверенно сказал священник. — Твой alius позволяет дотянуться только до тех, кого ты видел хотя бы раз. Но ты не видел девушки, а значит твои угрозы пусты. Уходи, покинь дом Господа.
Рензо скривился в зловещей ухмылке.
— Нет, один я не уйду.
Он выхватил из ножен свой кинжал и бросился на Антреса. Ассасин с трудом успел парировать удар. Рензо сделал еще несколько выпадов. Антрес отражал все его атаки, но ему никак не удавалось перехватить инициативу. Все-таки в открытых поединках один на один у него было не так много практики.
— Антрес, Рензо, прошу вас, не проливайте кровь на святой земле, — запричитал Доминик, но дерущиеся его не слышали.
Рензо уверенно оттеснял Антреса в сторону алтаря. Антресу становилось все труднее и труднее не пропускать удары. Была только одна возможность сделать в этом бою небольшую паузу и начать вести его по своим правилам.
Приняв очередной выпад, Антрес резко отскочил вбок и нырнул в невидимость.
— Ах, вот ты как, Антрес, — истошно закричал Рензо, оглядываясь по сторонам. — Не можешь драться, как мужчина, так бежишь, как бродячий пес. Ты и есть бродячий пес. Безродный и паршивый.
Как бы неприятно не звучали слова Рензо, Призрак понимал, что правильней всего именно бежать. Потому что другой вариант — это нанести подлый точный удар из невидимости. То, что он, как ассасин, лучше всего умеет. Но Антрес не мог оскорбить Доминика, убив человека на земле, которую его друг считал святой. Впрочем, оставить священника наедине с впавшим в безумием Рензо Призрак тоже посчитал подлым. Как же просто принимать решения, когда на кону только твоя жизнь, и как сложно, когда от тебя кто-то зависит. Он замер в нерешительности.
Рензо тем временем подошел к Доминику, схватил священника за рясу и швырнул его в центр нефа.
— Ну, что, Антрес, ты еще здесь? — крикнул Рензо, лезвием своего кинжала указывая на священника, который кое-как пытался подняться. — Понаблюдаешь, как я буду убивать твоего друга?
— Рензо, умоляю, не надо, — причитал Доминик, но Рензо явно не без удовольствия ударил его ногой в живот. Священник тихо заскулил и остался лежать на полу.
Рензо замахнулся, чтобы ударить Доминика еще раз, но его остановил крик:
— Прекрати!
Из боковой двери, ведущей в пристройку показалась Виттория.
Антрес закрыл глаза. Он не услышал звона колоколов в голосе девушки, а значит ее приказ — просто слова. Ситуация все хуже и хуже, а он так и не может решить, как поступить.
— А, так вот и она, — на лице Рензо появилась довольная ухмылка. Виттории она показалась настолько зловещей, что девушка невольно вздрогнула и попятилась. — Нашлась девка. А ты красавица. Такие волосы, ух! Теперь мне понятно, чего это Антрес вздумал тебя спасать. Я и сам тебя с удовольствием потискал бы. Но видимо не судьба.
Рензо схватил девушку за волосы. Виттория невольно вcкрикнула от боли.
— Ну, что, любовничек, ты еще здесь? Ау! — зло засмеялся Рензо, вытаскивая девушку в центр церкви. — Попрощайся со своей красавицей. Я отведу ее на висельницу.
Виттория извивалась, пытаясь высвободится, но Рензо крепко ее держал.
— Антрес, помоги, — взмолилась девушка, надеясь, что ее спаситель не бросит ее сейчас.
Пусть Виттория и не использовала свой alius, на Антреса ее призыв подействовал отрезвляюще. Бог Доминика поймет, если вместо крови невиновной девушки прольется кровь того, кто действительно виноват в смерти судьи.
Оставаясь невидимым, Антрес бросился на Рензо, рассчитывая всадить ему кинжал в спину. То, что случилось далее, призрак никак не ожидал. Рензо резко пихнул вперед Витторию так, что она упала, а сам успел развернуться, чтобы встретить удар ассасина. Он оттолкнул Антреса с такой силой, что юноша отлетел к ближайшей колонне. Боль от удара была настолько острой, что ассасин невольно вышел из невидимости.
— А вот и он, — рассмеялся довольный Рензо. — Я так и думал, что ты захочешь снова спасти свою девку.
— Как ты меня увидел? — выдавил из себя Антрес. Боль в спине не давала ему прийти в себя.
— Ну я же alius. И мой alius позволяет мне видеть вещи в истинном свете. Даже если эти вещи невидимы, — Рензо наслаждался своей силой и своим триумфом.
Он присел рядом с Антресом и приставил ему кинжал к горлу.
— Я был о тебе лучшего мнения, друг мой. Я думал, что ты хладнокровный убийца, которому как-то плевать на все наши житейские страсти. А ты оказался таким же, как и мы все. Не обидно ли умереть за продажную девку?
Виттория поднялась на локтях и со злобой посмотрела на Рензо, державшего кинжал у горла Антреса. Но больше, чем на Рензо, Виттория злилась на саму себя. Почему-то ее alius не сработал. Это было так нужно, но он не сработал.
Она наблюдала, как Рензо упивается моментом своего превосходства над Антресом, и понимала, что у нее есть буквально несколько мгновений, чтобы заставить свой alius заработать. До этого все случалось по мимо ее прямой воли. Люди слушались ее, потому что… Виттория задумалась. А почему же? Она хотела получить желаемое. Нет, дело не только в желании. Было еще что-то другое. Что-то, что Виттория только сейчас начинала осознавать в себе.
Люди слушались ее, потому что она хотела, чтобы они ее слышали.
— Посмотри на меня, — негромко сказала девушка и сама почувствовала глухую вибрацию, которая волной прошлась по церкви и эхом отразилась от толстых каменных стен.
Рензо оторвался от Антреса и перевел свой взгляд на Витторию. Он осознавал, что делает это вопреки своей воли, но все же не мог сопротивляться. Рензо тихо хмыкнул. Он понял, что девушка, которую он преследовал, тоже alius.
Виттория встала на ноги. Ее плечи были горделиво расправлены, а лицо светилось спокойствием. Она чувствовала свою силу и принимала ее с поистине королевским величием.
Не отрывая взгляда от Рензо, Виттория заговорила:
— Ты забудешь меня, Антреса и отца Доминика. Забудешь то, что привело тебя сюда.
Вместе с голосом Виттории послышался звон колоколов, громкий, мощный, очищающий.
— Ты забудешь все, что здесь творилось. И то, что ты хотел сделать.
Колокольный звон нарастал. У Антреса от него аж заложило уши.
— А еще ты забудешь о своем alius. Ты забудешь о своем бессмертии. Ты будешь помнить, что ты обычный человек, которому уготовлена обычная жизнь.
Как только Виттория замолчала, прекратился и звук колоколов. Воцарившаяся тишина поражала не меньше, чем предшествовавший ей звон.
Виттория знала, что ее приказ сработал, но ей было интересно, как Рензо поведет себя дальше. Он как-то недоуменно посмотрел на Антреса, на кинжал в своей руке, затем обернулся, чтобы взглянуть на Доминика.
— Что я здесь делаю? — пробормотал растерянный Рензо.
— Ты пришел помолиться за спасение своей души, — с неким равнодушием сказала Виттория.
— За спасение? — Рензо по-прежнему ничего не понимал. — Я никогда же не молился.
— Вероятно, случилось что-то, что заставило тебя все-таки обратиться к Богу.
Рензо еще раз быстро оглядел церковь. Его руки дрожали, когда он прятал свой кинжал в ножны. Он пару раз открывал рот, будто желая что-то сказать, но слова не находились.
— Я… я, пожалуй, пойду, — тихо пролепетал Рензо и неуверенной походкой вышел из церкви.
Как только Рензо ушел, Виттория бросилась к Доминику, чтобы помочь ему подняться и сесть на лавку.
— Я в порядке, в порядке, — заверил ее священник, хотя и держался рукой за живот. — Лучше проверь, как там Антрес.
Когда Виттория подошла к нему, Антрес уже был на ногах, однако стоял он не уверенно, придерживаясь за колонну. Ему было неприятно, что девушка увидела его поражение и сейчас наблюдает, как он слаб. Почему-то призраку хотелось, чтобы Виттория запомнила его как храброго спасителя, хладнокровного, умеющего преодолевать любые преграды.
— Почему ты его не убила? — спросил Антрес, когда Виттория оказалась рядом.
— Мое спасение и так уже стоило кому-то жизни. Я не захотела брать еще одну к себе на совесть.
— Твой alius еще юн. Рензо может вспомнить, несмотря на твои слова. Или обнаружить свой alius заново, — Антрес помнил, насколько неуправляемой была его невидимость, когда он только про нее узнал.
— Пускай, — пожала плечами Виттория. — К тому моменту мы уже будем далеко от Вероны.
— Мы?
— Ты же поедешь со мной?
— Я… — засомневался Антрес. Ему было гораздо проще быть одиночкой, но и девушку с золотыми волосами он не хотел разочаровывать.
Тут в разговор вмешался Доминик.
— Будет лучше, Антрес, если ты побудешь с Витторией, по крайне мере, в первое время, — священник видимо вылечил себя и теперь подошел к ним. — У меня есть старый друг в Венеции. Он не alius, но знает о нас. Ему можно доверять. Он хороший человек. Я напишу письмо, попрошу его помочь. Он не откажет. Я приготовил для вас коня, немного еды и денег. Будет лучше, если вы отправитесь в путь, как только сядет солнце. Боюсь, что дольше задерживаться в городе будет опасно.
Антрес взглянул в зеленоватые глаза Виттории, в которых все еще читалась небольшая растерянность. Ему все равно пришлось бы уехать, но почему бы не поступить благородно и заодно помочь другому alius. Да, каждый из них так или иначе одиночка, однако порой им нужно объединяться, ведь на самом то деле никого в этом мире у них нет, только другие alius. Маленькая семья, объединенная общей тайной.
Едва наступили сумерки Антрес и Виттория покинули монастырь Доминика. Призрак давно не ездил верхом, потому немного удивился, что не растерял еще навыков. Виттория сидела впереди него. Он заметил легкую улыбку на ее лице. Антрес понимал ее чувства. Да, это волнительно вступать в новую жизнь, но чертовски приятно осознавать, что тебя ждет впереди что-то очень необычное.
От скачки Виттория быстро задремала. Чтобы она не упала, Антрес перехватил поводья в одну руку и прижал девушку к себе. Спасение Виттории оказалось не таким простым, как он ожидал. Однако Антрес был рад, что решился.
Май 2020
